Боевые аэросани.
Начало пути.
Характерные для российских условий бездорожье и долгая снежная зима способствовали тому, что до XIX века санный транспорт в нашей стране был распространён больше колёсного. Появление механической тяги ситуацию изменило, но традиции сохранились. По этому именно в России в 1903 году инженером Сергеем Неждановским были изобретены аэросани. Серийное же производство новой техники для нужд армии впервые было развёрнуто в 1912-м на Русско-Балтийском заводе, и уже зимой 1914-1915 гг. аэросани попали на фронт, где использовались для разведки и связи.
Аэросани эпохи Первой мировой сложно ещё было назвать «боевыми». Оснащались они разве что пулемётом и могли применяться лишь в качестве связных машин. Только в 1937 году было начато производство первых транспортных аэросаней НКЛ-16, созданных сугубо для военных целей. Машина массой 1300 кг была способна развивать скорость 70 км/ч и предназначалась для перевозки 500 кг груза, либо троих лежачих раненых, либо шестерых стрелков с полным вооружением (впрочем, армейским способом в кузов помещалось до десяти человек). Ходовая часть состояла из трёх (позже четырёх) лыж, каждая — поворотная, на индивидуальной амортизирующей подвеске. В качестве двигателей использовались 110-сильные авиамоторы М-11. Они, кстати, не стоили ничего, так как являлись выработавшими по меркам авиации свой ресурс и списанными двигателями легендарных По-2.
То, что моторы, ещё работоспособные, но не гарантированные от внезапного отказа, что по меркам авиации означало неминуемую катастрофу, а по меркам сухопутных войск, только привычные затруднения, доставались даром, являлось важной деталью. При конструировании аэросаней ключевое значение имела минимизация затрат на производство. Эксплуатировался этот вид боевых машин всего три-пять месяцев в году и только на второстепенных участках фронта, где были возможны лишь бои местного значения (при полном бездорожье никакая армия ничего существенного не предпримет). Весной аэросанные войска расформировывались, материальная часть передавалась на хранение, а личный состав переводился в стрелковые и автотранспортные подразделения.
При производстве корпуса аэросаней металл практически не использовался. Однако, после начала Великой Отечественной советский парк аэросаней стал пополняться боевыми аэросанями НКЛ-26 с частичным бронированием. Деревянный каркас обшивался 10-миллиметровыми листами фанеры, из дерева же изготавливались и лыжи — жестью покрывались только подошвы последних. Из железных труб сваривались подмоторная рама и ограждение винта. Стальной была разве что лобовая броня НКЛ-26, состоящая из верхнего и нижнего броневых листов по 10 мм толщиной, установленных под углом 60°. Пулемётчика защищал 15-миллиметровый поворотный щит. В целом броня обеспечивала вполне адекватную защиту от стрелкового оружия, но только спереди: фанерные борта выдерживали лишь мелкие осколки и пули, выпущенные с большой дистанции из пистолетов-пулемётов.
Вместо обычного в авиации пневмопуска — раскрутки двигателя сжатым воздухом — на НКЛ устанавливался автомобильный электростартёр. То есть, если в ВВС при запуске двигателя пилот кричал «От винта!», а аэродромный техник вручную прокручивал пропеллер, то в аэросанных частях стартёром работал ближайший лыжник. Но поскольку работать мотору предстояло исключительно на морозе, предусматривался предварительный и подогрев подаваемого в карбюратор воздуха. Эта деталь, в отличие от стартёра, присутствовала не только в теории, но и на практике.
В управлении аэросани напоминали автомобиль. Педаль газа выполняла традиционную функцию — подачу топлива в карбюратор, а вот педаль сцепления отсутствовала, и при включении двигателя винт сразу начинал вращаться. На довоенных и военного времени машинах такая опция, как «задний ход», отсутствовала в принципе, зато имелась педаль тормоза, которая выталкивала сквозь лыжи вонзающиеся в снег шипы. Была и ещё одна уникальная, встречающаяся только на аэросанях педаль — «раскачка». Давлением на неё сжимался амортизатор одной из лыж, и несколькими энергичными толчками машину можно было раскачать. Дело в том, что лыжи за время стоянки углублялись в снег и примерзали. Колебания позволяли саням отлепиться от наста и тронуться в путь.
